Однажды утром Игорь Губерман…

Однажды утром Игорь Губерман…

Однажды утром поэт и писатель Игорь Губерман, как всегда, стал искать очки. Но как только нашёл, начисто позабыл, для чего они ему понадобились. Он задумался, не старость ли это. Пришёл к неутешительным выводам. Поразмыслив ещё какое-то время, пришёл к тем же выводам, но к утешительным. А именно: старость – это такое время, когда притязания к жизни сужаются, за счёт чего резко обостряются оставшиеся удовольствия. Заметно повеселевший, он сел и очень быстро написал книгу «Искусство стареть», которую посвятил своим ровесникам – с душевным сочувствием. И не счесть, сколько новых гариков родилось на эту благодатную, всех волнующую тему…

-Вы будете смеяться, но уже много лет я пишу почти исключительно о
старости. Мне хочется зафиксировать разные проявления старости,
мельчайшие её детали. Пытаюсь описать свои внутренние ощущения. И
прихожу к выводу, что старость – ужасно интересный период, проживать
её очень увлекательно.
Например:
– «Дряхлеет мой дружеский круг, любовных не слышится арий, а пышный
розарий подруг уже не цветник, а гербарий».

– «Состарясь, не валяюсь я ничком, а радость я несу себе и людям. Вот
сядем со знакомым старичком – и свежие анализы обсудим».

В жизни всегда есть место смеху.Даже там, где, казалось бы…Один пожилой человек, бывший артист, – в своё время он был очень известен в СССР – переехал в дом престарелых. В американский дом престарелых — он не совсем такой, как в России. 

Артист вышел к завтраку и с обострённым чувством собственного достоинства спросил у своей соседки по столу, знает ли она, как его зовут. Женщина подняла на него свои добрые глаза и ответила: «Нет, я не знаю. Но вы спросите у дежурной сестры, она вам напомнит…»

– «Полон жизни мой жизненный вечер, я живу, ни о чём не скорбя;
здравствуй, старость, я рад нашей встрече, а ведь мог и не встретить тебя!»

– Моя подруга, которая любит вкусно поесть, определяет этот период в
жизни так: старость начинается, как только ты начинаешь есть не
вкусное, а полезное. Пророщенные семена, траву, кашку овсяную без соли
и сахара…
Но это ещё не старость. Это такая… поздняя молодость. Настоящая
старость – это когда, пройдя этот период, ты опять начинаешь есть всё
вкусное.
– Потому что уже всё равно?

– Потому что всё вкусное идёт прямо в душу. Ещё один источник удовольствия.

«Зачем вам, мадам, так сурово страдать на диете учёной? 

Не будет худая корова смотреться газелью точёной».

 А вообще, старость – это когда сужается кругозор и существенно
снижается любопытство к миру. Вот что главное. Становится всё понятно.
И неинтересно.

– Старость – это время, когда ворчишь по поводу и без повода и всё
время тянет давать советы.

– В своей книжке про старость я рассказываю такую историю. Около
заглохшей машины возится взмокший от бессилия водитель. То копается в
моторе, то с надеждой пробует завестись – напрасно. Вокруг стоят
несколько советчиков. Самый активный – старикан, который помимо
всяческих рекомендаций всё время выражает сомнение в успехе. Наконец,
молодой шофёр, аккуратно отерев со лба пот, изысканно говорит ему, не выдержав:

 «Папа, идите на ***!»

Вот эту фразу нужно всякий раз
вспоминать, когда хочется кому-то что-то посоветовать. Наш житейский
опыт, как бы ни был он незауряден, абсолютно ни к чему всем тем, кто
нас не спрашивает.

– Ещё нужно поменьше фантазировать. Старики много врут, рассказывая о своём прошлом, в основном преувеличивая свои заслуги.

«Вчера заговорили про французов – была какой-то крупной битвы дата. 

И я вдруг вспомнил, как Кутузов держал со мной совет в Филях когда-то…»

В старости надо обязательно заглядывать в энциклопедию, чтобы сверять
даты крупных событий с годом своего рождения.
– Я вспомнил, как мою тёщу, а ей было под восемьдесят, одна девчушка
спросила, помнит ли она, как происходило освобождение от крепостного
права.

– Обожаю фразу вашей тёщи, писательницы Лидии Либединской: «Пока
можешь ходить, нужно ездить»! Дай мне бог любопытства в старости…

«Смотрю на нашу старость с одобрением, мы заняты любовью и питьём;
судьба нас так полила удобрением, что мы ещё и пахнем, и цветём».

Самое лучшее в этой поре, что отпала необходимость бежать на работу и
там притворяться в уважении к начальству, в одобрении корпоративного
духа и дурных принципов своей компании. Все это сродни обожанию
коммунистической партии в СССР. Все вместе врут, зная про себя, что все это гроша ломаного не стоит. Когда то был такой стишок:

«А у нас сегодня кошка
Родила троих котят,
Котята выросли немножко
и двое в партию хотят.
А третий — нет, у него глаза прорезались.»

Так вот лучшее в старости то, что можно уже не скрывать, что прорезались глаза. «Да здравствует время свободы! Ура!» ✌

---

Efim Kouchnir